Схиигумен Алексий. Иеромонах Гавриил

Батюшка все время пребывал в молитве. Молитвой была освящена вся его жизнь. Когда он молился, вери¬лось, что Господь его слышит. Старец обращался к Нему с такой естественной интонацией, какая бывает в непо¬средственной беседе с близкими.
Батюшка сочетал созерцательную жизнь с деятельнос¬тью и жизнью людей, нуждающихся в его помощи. Он имел молитву сострадания о всем мире. Все люди вошли в его жизнь, вместились в его сердце, память о них была у старца живая и ежедневная. Многие его духовные чада свидетельствовали, что батюшка молится всю ночь, и только под утро забывается коротким сном.
Молитва батюшки, искренняя и сердечная, имела сильное действие, была чудотворна. Однажды на батюшку бросился с ломом наперевес разгневанный сосед. Он уже с яростью замахнулся и хотел ударить старца ломом по голове...
Но не смог. Остановился. Руки опустились, и лом выпал.
Батюшка все это время оставался спокойным. Даже не шелохнулся, как будто это его и не касалось. Позже батюшка скажет:
— Молитесь за него. Особенно поминайте за чтением псалтири. Как кто открывает псалтырь, так на 200 метров все нечистые духи вокруг разбегаются.
Впоследствии, узнав, что этот сосед находится на смертном одре, батюшка посылал своих послушниц убедить того исповедоваться и причаститься.
Достигнув вершины внутреннего сокровенного делания, батюшка не оставлял повседневного правила и всегда с большим желанием молился со всеми чадами и в келье, и в храме. Его молитва, глубокая и сильная, преображала всех находящихся рядом с ним, они чувствовали себя духовно обновленными.
Всем своим чадам батюшка наказывал молиться Мате¬ри Божией:
— Чаще молитесь Пресвятой Богородице. Не обяза¬тельно по молитвослову или перед иконой. Молитесь в любое время и в любом месте. Просите Ее своими слова¬ми во всех своих бедах и печалях. Называйте Ее по-детски мамочкой. Любите ее больше всех на свете. Она самая близкая наша заступница и ходатаица пред Господом.
Батюшка даже в дальней дороге не оставлял молитвен¬ного правила. Все знают, как дальний путь выматывает и любого здорового человека, а что про батюшку говорить.
Все окружающие его знали, что когда они, уставшие от длинной дороги, наконец-то доберутся до дома, то ба¬тюшка, такой немощный и чуть живой сидящий в своей коляске, скажет:
—	Давайте молиться.
В этом он никогда не давал послаблений, и так было всегда. Когда бы ни спросили:
—	Где батюшка?
Ответ был неизменно один:
—	Батюшка на молитве.
Батюшка очень много ездил. Сам всегда болевший, ед¬ва становилось полегче, спешил туда, где он нужен, где его с нетерпением ждут. И утешал, и помогал, и исцелял. А самое главное, он привозил с собой мир и радость. В присутствии батюшки все умиротворялось, потому что он был наполнен Божией любовью. Когда его спрашивали, мол, зачем вы, батюшка, опять едете, сами больнее их всех, он отвечал:
— Хоть и не могу, а надо ехать. Они зовут, им плохо.
В осеннее время батюшка нередко ездил по деревням собирать милостыню. Конечно, целью поездок было другое. Как он сам говорил:
—	Едем будить спящих. Не мне эта милостыня нужна, а им самим и их близким. Может, этой милостыней чело¬век и спасется.
Как-то батюшка сказал:
—	Я езжу кому во спасение, а кому на осуждение.
Скольких же людей он спасал и продолжает спасать!
Подобно другим верным избранникам Божиим, ба¬тюшка на протяжении всей своей жизни нес тяжелый крест: тяжкие болезни, клевету и укорения. Жизнь его, таким образом, уподобилась жизни распятого Христа.
Батюшка всю жизнь болел, но особенно его здоровье ухудшилось в последние 3-4 года. Он совсем перестал ви¬деть. У него все время болел желудок, в груди была, посто¬янная боль и как комок стоял. Пища почти совсем не проходила. В основном его болезни были следствием не¬подвижного образа жизни. Даже трудно себе представить — всю жизнь просидеть в "деревянном ящике", как сам батюшка называл свою коляску.
Когда батюшку поднимали с коляски, уже только одно прикосновение к его телу причиняло ему сильную боль. Он прилагал большие усилия, чтобы не застонать. На его лице было написано, какие он испытывал муки. Он уже не мог сдерживать себя, чтобы его страдания не видели окружающие.
Батюшка уже почти совсем не мог держать свою голо¬ву, она теперь всегда лежала запрокинутая на спинку ко¬ляски.
Одним ухом он не слышал. Приходилось по нескольку раз громко повторять свой вопрос. Чтобы лучше услы¬шать, батюшка старался приподнять свою голову, но это ему удавалось лишь на несколько мгновений. Потом он ее обессиленно ронял.
Многие приходящие, видя, как тяжело дается батюшке отвечать на вопросы, посмотрев некоторое время на его мучения, со слезами уходили, так ничего и не спросив. Они боялись лишний раз причинить ему боль.
Батюшка сильно уставал от посетителей, но если по¬зволяли силы, всегда старался выходить к людям. Видно было, что он себя до конца отдает в самопожертвование. Какое у него было изможденное лицо, особенно после "отчиток" над болящими. ..далее