Схиигумен Алексий. Иеромонах Гавриил

—	Да, это была Она, Она.
Я спросила его, можно ли мне кому-нибудь рассказать, а он сказал: - Зачем?
—	Ну, чтобы другие знали, какая Она.
Он улыбнулся и сказал:
—	Ну расскажи, если хочешь.
Но мне, конечно, никто не поверил. Зато я сама знаю, какая Она, и это все было не без батюшкиного участия. Ведь он меня даже не расспросил ни о чем, во что Она бы¬ла одета и так далее. Он просто знал, что это была Она!
Однажды мы с сестрой помогали сажать картошку со всеми другими послушниками. Вдруг она говорит мне, что-то есть хочется, сейчас бы чего-нибудь перекусить. Я говорю, что надо мысленно попросить батюшку. Батюшка был далеко и ничего слышать не мог. Но только сразу после искренней нашей просьбы батюшка всех стал звать обедать.
Сейчас даже очень сложно вспомнить, сколько раз он нам помогал. Таких случаев было очень много. От одного его слова душа сразу успокаивалась. Все переживания и беспокойства сразу проходили бесследно. Какая-то невидимая помощь от него исходила постоянно, и мы даже относились к этому, как к чему-то само собой разумеющемуся. Так было с ним хорошо, легко и просто.
Иногда он говорил сам, без всяких вопросов, предсказывал будущее. Однажды за обедом он посмотрел на меня и говорит:
—	Скоро ты в Москву уедешь.
И рассказал, что меня там ждет. И я нисколько не сомневалась в том, что именно так оно и будет. А тогда я только ему ответила:
—	Батюшка, а если я уеду в Москву, то вы меня не забудете?
—	Нет, я тебя никогда не забуду.
А ведь это он мне сказал больше, чем за десять лет впе¬ред. Много он мне сказал о том, что меня ждет в личной жизни, но ничего пока еще не произошло. Но я знаю, так оно и будет. Я этому верю, как верила всегда каждому его слову. А по его слову выздоравливали больные люди, раз¬решались трудные и невыполнимые дела. Забывались обиды и разные неприятности не только у тех людей, ко¬торые знали его лично, но и у тех, кто о нем только слы¬шал. Он старался помочь всем, у него на всех любви хва¬тало: на истинно верующего человека, который не отсту¬пает от законов Божиих, и на нераскаянных грешников. Я сама видела, сколько любви было в его глазах, когда с ним рядом сидели и явно порочные люди.
Кого он не мог защитить, так это только самого себя. А у нас порой не всегда хватало ума проявить в этом свою инициативу. Раз он не просит, то значит, и не надо. Ведь чтобы попросить о помощи, нужно на кого-то пожало¬ваться. А жаловаться грех, вот он все и терпел. Переживал и мучился, и все терпел, добавляя к своим физическим недугам еще и душевные страдания.
Я однажды задумалась над тем, что же будет, если ба¬тюшка наш умрет? Конечно, об этом я никому не сказа¬ла, только он мне ответил сам:
— Прежде чем я умру, я вас всех благословлю.
В этом я нисколько не сомневалась, что будет именно так. И на последнее в его жизни Рождество я собиралась
приехать. Но из-за своей работы я не могла не только у него бла¬гословиться, но и проститься с ним. Сначала я об этом очень переживала. Но сейчас думаю, что, наверное, так надо было. Ведь я не чувствую того, что он умер. У меня сейчас такое впечатление, что он жив, но только куда-то уехал надолго, как он, путешествуя, делал это часто. И мы подолгу его не видели и не общались с ним, но всегда чув¬ствовали его присутствие.
Вот и сейчас у меня такое же чувство, хотя умом, ко¬нечно, я все понимаю. Что никогда уже не увижу его та¬кие добрые, любвеобильные глаза. А иногда я прямо ра¬дуюсь тому, что наконец-то прекратились его страдания, которые он терпел за нас на земле. Я знаю, что без своей помощи батюшка и дальше нас не оставит. Будет, как и раньше, заботиться о нас и всем помогать.
Она "окуривала квартиру"
Воспоминания Марии из Заречного
У меня сильно заболела мама. Мы с мужем приехали в деревню, а к этому времени и папа заболел. Уезжая, мы сказали родителям, что через неделю приедем и один из нас останется ухаживать за ними. Еще раз все обдумав, мы решили поступить следующим образом. Маму забе¬рем в город, а за отцом будет ухаживать Николай.
Николай до случившегося собирался ехать с батюшкой в Москву. Мы приезжаем к батюшке и все ему рассказы¬ваем. А батюшка благословил сделать по-другому. Коля поедет в Москву, как и планировалось. Мне батюшка ска¬зал, чтобы я оставалась дома и работала. А в деревню должна была поехать моя сестра Людмила и лечить роди¬телей.
Я засомневалась, так как была твердо убеждена, что
Людмила в деревню не поедет. Вначале так и получилось. Когда мы сообщили Людмиле, что она должна ехать в де¬ревню, то у нее чуть не истерика случилась:
—	Я сама больная, никуда не поеду. Чем я им смогу по¬мочь?
—	Поступай, как хочешь. Но батюшка тебя благосло¬вил ехать.
К пятнице сестра уже совершенно успокоилась. Нака¬нуне она накупила лекарств и в субботу поехала в дерев¬ню. Научилась там делать уколы и даже внутривенные. Лечила их не хуже настоящих врачей и через неделю ро¬дители были здоровы.
Конечно, это все получилось по батюшкиным молитвам.
Батюшка приехал в Заречный на Святки. Я пришла с работы и думаю, а вдруг батюшка и к нам приедет. И ре¬шила везде покадить. Между собой мы это дело называем более простым словом "окурить". Все сделала и побежала к Любе Панковой, батюшка у нее остановился. ..далее